mikev

Пятый съезд РСДРП проходил в Лондоне в мае 1907 в течение 20 дней. На съезде было 343 делегата. 343 делегата на 20 дней - это почти 7000 делегатодней. 7000 делегатодней в недешевом Лондоне подорвали партийный бюджет. Плюс дорога. Были даже опасения, что из-за недостатка средств придется досрочно разъехаться на конспиративные квартиры, не приняв даже деклараций и не выбрав ЦК и ЦО. Срочно нужен был спонсор. И он нашелся.

Вот, как ситуация описывается в комментарии к ПСС Ленина:

Во время V (Лондонского) съезда РСДРП (30 апреля — 19 мая (13 мая — 1 июня) 1907 года) вследствие крайне тяжелого финансового положения партии у англичанина Джозефа Фелза, владельца мыловаренных предприятий, с помощью А. М. Горького и Д. Ленсбери был сделан заем с обязательством выплатить долг к 1 января 1908 года.

Joseph Fels не был англичанином, но это не важно. Подробнее ситуация описана в воспоминаниях советского посла Майского “Рассказ Ленсбери” (И. М. Майский.Путешествие в прошлое. М., Изд-во АН СССР, 1960, сс. 151-165). Ленсбери в 1914 году рассказал Майскому, как Фелз заставил социал-демократов дать ему расписку, на которой пришлось поставить свои подписи ВСЕМ тремстам делегатам.

«Российская Социал-Демократическая Партия. Лондонский съезд. Май 1907 г. Церковь Братства, Саусгэт Роод, Лондон, 31 мая 1907 года.

Мы, нижеподписавшиеся, делегаты съезда РСДРП, настоящим обещаем вернуть мистеру Иосифу Фелсу к первому января 1908 г. или раньше семнадцать сотен фунтов стерлингов — сумму займа, любезно предоставленного без процентов».

(Съезд проходил в помещении Церкви Братства. Церковное здание с 1890-х занимала община каких-то мутных христианских социалистов, склонявшихся к толстовству)

И вот на этой бумажке расписались все делегаты съезда - большевики, меньшевики, бундовцы, польские и латышские социал-демократы. Фелс выдал деньги - 1700 фунтов. (Заметим, что фунт был равен примерно 10 рублям, т.е. долг составлял приблизительно 17 тысяч рублей). Съезд избрал ЦК и ЦО, принял резолюции и разъехался делать первую русскую революцию, которая примерно тогда и закончилась. 3 июня произошел Третьеиюньский переворот.

Между прочим, приняли и резолюцию, запрещающую экспроприации:

партийные организации должны вести энергичную борьбу против партизанских выступлений и экспроприаций, разъясняя рабочим массам всю несостоятельность этих средств в борьбе за политические и экономические интересы рабочего класса и весь их вред для дела революции

А спустя три недели группа большевиков под руководством Камо ограбила инкассаторскую карету в Тифлисе. В знаменитом ограблении большевики взяли около 250 тысяч рублей. Из этих денег 150 тысяч были мелкими купюрами, их можно было сразу использовать (например, отдать долг Фелсу). Остальные 100 тысяч были крупными 500-рублевыми купюрами, номера которых учитывались и были переданы властями в российские и зарубежные банки. По-видимому, не только конспирация, но и вышеупомянутая партийная резолюция не дала возможности большевикам поделиться награбленным с остальными фракциями или вернуть долги. Пришлось бы признаться в нарушении только что принятой резолюции. Да и жалко было, должно быть.

Долго ли, коротко ли, но в январе 1908 года большевики решили наконец разменять 500-рублевки. Они предполагали, что если предъявить их одновременно маленькими партиями сразу во многих странах, то власти не успеют спохватиться и принять меры. Но не тут то было. Один из ближайших ленинских соратников, Яков Житомирский, оказался полицейским информатором. Но это выяснилось уже после Февральской революции. А в 1907 он сдал всю операцию охранке, и в январе 1908 г. большевики попались при размене денег одновременно во многих городах и странах: Берлине, Мюнхене, Париже, Копенгагене, Стокгольме, Женеве (ПСС Ленина, примечание к письму Алексинскому от 7 января 1908. Ленин писал ему:

Ваше письмо в Берлине мы получили среди паники, вызванной арестом 17-ти123, и потому уничтожили его после недостаточно внимательного прочтения.)

Потом их мучительно вызволяли с помощью европейских социалистов. Но это потом. А тут очень некстати Фелс через большевистского представителя в Лондоне Федора Ротштейна напомнил о долге.

Ленин отвечает:

Ф. А. РОТШТЕЙНУ

29.1. 08.

Дорогой товарищ!

В Финляндии я получил месяца 2 1/2—3 тому назад Ваше письмо с напоминанием о долге и передал его в ЦК130. Теперь «разгром Финляндии» заставил меня уехать в Женеву, а переезд отнял много времени и хлопот. Сегодня один здешний товарищ сообщает мне, что Вы настойчиво напоминаете о долге и что англичанин грозит даже публикацией в газетах (!) и т. п.

Я немедленно пишу паки и паки в Россию, что долг надо вернуть. Но, знаете ли, теперь это крайне трудно сделать! Разгром Финляндии, аресты многих товарищей, захват бумаг, необходимость перевозить типографии, пересылать за границу многих товарищей, все это вызвало массу совершенно неожиданных расходов. Финансовое положение партии тем печальнее, что за два года все отвыкли от подполья и «избаловались» легальной или полулегальной работой. Налаживать тайные организации приходится чуть не заново. Денег это стоит массу. А все интеллигентские, мещанские элементы бросают партию: отлив интеллигенции громадный. Остаются чистые пролетарии без возможности открытых сборов.

Следовало бы объяснить это англичанину, втолковать ему, что условия эпохи II Думы, когда заключался заем, были совсем иные, что партия, конечно, заплатит свои долги, но требовать их теперь невозможно, немыслимо, что это было бы ростовщичеством и т. д.

Надо убедить англичанина. Денег он едва ли получить сможет. Скандал ни к чему не поведет.

Помнится, подписались члены фракций отдельно и отвечают по фракциям?131

Жму руку.

Ваш Н. Ленин

ссылка

Ясно, что презренный кредитор ничего не получил ни в 1908, ни в 1909, ни в 1910…

В 1914 он умер.

В 1917 революция свершилась.

В 1920 (?) большевики наконец решили отдать долг/выкупить расписку у наследников Фелса. Вот, что пишет тов. Майский:

Иосифа Фелса к этому времени уже не было в живых, но имелись его наследники. Красин вручил им деньги и получил в обмен заемное письмо съезда. Оно хранится теперь в Москве, как одна из партийных реликвий.

* * *

Всякий раз, когда моя мысль обращается к этому романтическому эпизоду из ранней истории нашей партии, сердце мое переполняется чувством необыкновенной гордости. Гордости за тот великий и победоносный путь, который партия прошла со времени V съезда! Гордости за ту верность своему слову, которая так ярко демонстрируется этим замечательным случаем!